Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

Заканчивается пение. Княгиня Мария Волконская, урожденная Раевская, подходит к сестре и Пушкину.

                  М а р и я"Еще, еще!" — просила я, не в силахПоследних звуков вынести, последних,Быть может, в этой жизни чудных песен.Сама бы спела тоже, от простудыЛишилась голоса, к несчастью, я.

Пушкин глядит на Марию Волконскую, не скрывая своего восхищения; она улыбается; графиня оставляет их одних.

                П у ш к и нС графиней я болтал, любуясь вами,Как наслаждались музыкой и пеньемСамозабвенно вы.

                  М а р и я                                  Перед разлукойВсе чувства обострены мои.А музыка — одно из наслаждений,Из высших, как поэзия, вам знать.

               П у ш к и нКак и любовь, что музыке подобна.

                  М а р и яВы здесь бродили, говорили мне.Уж шла я к вам, да сборы отвлекли.

               П у ш к и нБлагодарю, княгиня! Я нарочноЯвился раньше, чтоб пробыть подольшеПод крышею одною с вами так же,Как некогда на юге у Раевских.Вы младшая из братьев и сестер,Приметных и умом, и красотою,Доверчиво держались в стороне,С улыбкой детски чистого всезнаньяСледя за мной и с легким торжествомБеспечной юности, а я, сам юный,Желал быть взрослым, сторонился вас.

                 М а р и яНо, кажется, вы были влюбленыВ мою сестру, что старше вас была.

                П у ш к и нВлюблен все в ваше милое семейство,Счастливейшие дни провел я с вами,Больной и сирый, возродясь душой,Я жил и мог предаться вдохновенью,С одною мыслью одарить друзей.

                 М а р и яПрекрасные поэмы и стихи!Мы радовались им с пристрастьем дружбы.Всегда в них слышится мне ваш привет,И память ваша не оставит нас.

                П у ш к и нА как отец решенье ваше принял?

                 М а р и яЯ вам, мне кажется, могу признаться.Предприняв все шаги, в последний деньОтцу сказала, как ни тяжело,Письмо от государя показала…Ах, ничего ужасней я не помню!Он закричал, что проклянет меня,Когда я через год не возвращусь.

                П у ш к и нБоясь не свидеться пред смертью с вами.Раевского, героя, узнаю.

                 М а р и яГерой здесь лишь отец на склоне лет.

                П у ш к и нА все велик; ему под стать и дочь.Нет, сцена не ужасна, а прекрасна!

                 М а р и яМладенца-сына мне не разрешилиС собою взять; о возвращеньи все жеНе думаю, иначе что же ехать?

                П у ш к и нНет ничего прекраснее на свете,Чем ваш поступок, славная Мария!

                 М а р и яЗагадывать иль обещать не стану.Сергей в пучине бед, спасти, помочь —Не мой ли долг? Скорее в путь!

                 П у ш к и н                                                      Когда?

                 М а р и яВозможно, нынче в ночь.

                 П у ш к и н                                         Она прекрасна!

                 М а р и яДа, превосходна. Еду в эту ночь.

               П у ш к и нПромедлил я, как жаль! Чрез вас  посланьеВсем узникам хотел я передать.

                 М а р и яПосланницей у вашей музы бытьСочла б за честь и счастье.

                П у ш к и н                                             Нет, Мария,Вы муза, да, одна из муз моих;Эвтерпа обернулась Мельпоменой,Сибирью не прервутся наши узы.

                 М а р и я              (прощаясь)Да будет слышен голос ваш чудесный,Великий наш поэт, во всей Вселенной.

                П у ш к и нКак вы сказали? Титул сей к бессмертнымПристал, а я?

                 М а р и я                  (убегая)                          Ваш долг все наши мукиПоэзией высокой оправдать.

8

Село Болдино. Комната в барском доме. Пушкин за столом то быстро пишет, то задумывается, помахивая гусиным пером, то вскакивает, заговаривая сам с собой.

П у ш к и н. Я уехал, рассорившись с госпожой Гончаровой. На следующий день после бала она устроила мне самую нелепую сцену, какую только можно себе представить. Она мне наговорила вещей, которых я по чести не мог стерпеть. Не знаю еще, расстроилась ли моя женитьба, но повод для этого налицо, и я оставил дверь открытой настежь. Ах, что за проклятая штука счастье! (Громко.) Никита!

Н и к и т а (заглядывая в дверь). Слушаю я тебя.

П у ш к и н. Ты ходил за почтой?

Н и к и т а. Ходил. Почта не приходила нынче.

П у ш к и н. Там кто-то проехал. Сходи-ка еще раз.

Н и к и т а (закрывая дверь). Иду.

П у ш к и н (продолжая расхаживать). Я написал невесте, что если ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а вы решили повиноваться ей, — я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить, даже если они будут так же основательны, как сцена, устроенная ею мне вчера, и как оскорбления, которыми ей угодно меня осыпать. Быть может, она права, а неправ был я, на мгновение поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае вы совершенно свободны; что же касается меня, то заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам, или никогда не женюсь. (Принимается чистить ногти). От добра добра не ищут. Чёрт меня догадал бредить о счастье, как будто я для него создан. Должно было мне довольствоваться независимостью… В тот же день выехал я из Москвы. В довершение всего, на первой же станции слышу о холере, охватившей Нижегородскую губернию. Повернуть назад — куда? Опасность охлаждает мне голову, как ушат воды. Нет худа без добра. Едва добираюсь до Болдина, как оказываюсь в системе карантинов. Самое время завершить замысел маленькой трагедии "Пир во время чумы". (Возвращается к столу, проговаривая).

      Есть упоение в бою,      И бездны мрачной на краю,      И в разъяренном океане,      Средь грозных волн и бурной тьмы,      И в дуновении Чумы.

      Всё, всё, что гибелью грозит,      Для сердца смертного таит      Неизъяснимы наслажденья —      Бессмертья, может быть, залог,      И счастлив тот, кто средь волненья      Их обретать и ведать мог.

Стук в дверь.

Кто там? Не сама ли Смерть?

Н и к и т а (входя). Письмо долгожданное.

П у ш к и н. От кого?

Н и к и т а. Думаю, от невесты. Попахивает девичьей.

П у ш к и н. А ты прав, Никита! От нее. (Читает.) Прелестное письмо. (Целует бумагу.) Она любит меня и согласна выйти замуж даже без приданого, из-за которого, расстроив немалое имение, и беснуется госпожа Гончарова. Очень мило! Я буду счастлив?

Н и к и т а. Если от холеры убежишь.

П у ш к и н. Да, по дороге до Москвы в 500 верст из-за одних карантинов можно околеть.

Н и к и т а. Лучше отсидимся. Здесь пока спокойно.

П у ш к и н. И, кстати, поработаем? Ты прав. Иди.

Н и к и т а. Ты бы не скакал на лошади где попало.

П у ш к и н. Не бойся. В степях чисто.

Никита уходит. Поэт садится к столу меж двух окон и, глядя на вечернее солнце, задумывается. Сияние света усиливается, из него проступают музы.

                  Х о р  м у з       Слыхали, он решил жениться.                Ужель остепениться?                Когда поэт влюблен       И грустью светлой упоен,       И нам, и смертным в радость,И мука тут, пожалуй, в сладость.Но слава не убережет от клеветы,        Когда невеста — чудо красоты.

                1-я  м у з аПоэт! Цени же красоту. Влюбляйся.Всегда в том много всем добра выходит.Жениться думаешь зачем, скажи?

                   П о э тЯ человек, как все. Не стар еще.Но также уж не молод. Дом. Семья.О счастии помыслить мне нельзя?

                2-я  м у з аПоэт! Ужели счастие в женитьбе?

                3-я  м у з аПоэт! Вулкан женился на Венере.Вопрос: а знал ли счастье бог-кузнец?

                   П о э тО, да! Познал он счастье и какое!Всю тайну счастья, коль Амур зачат.Но вечно быть счастливыми не могут,Как видно, даже боги. Что же делать?Я понимаю вас. Резоны все,Какие есть — и за, и против, яВсе высказал себе. Когда б невестуУвидеть вам…

               1-я  м у з а                          Мы видели ее.

                  П о э тКогда? И где же?

               1-я  м у з а                                На балу в Москве.

                  П о э тАх, это были вы! Три девы в масках.

                2-я  м у з аВедь вся Москва собралась поглядетьНа вас, поэта и его невесту.

                3-я  м у з аИ впрямь то было зрелище чудное.

                   П о э тКак если бы сатир явился с нимфой?Что ж делать? Нимфа — чудо красоты.Сатир смешон и безобразен, боже!

                1-я  м у з аНо он влюблен и жаждет счастья он,Хотя в него давно ничуть не верит.

                  П о э тНо невозможное возможно, если,О, музы милые, я — Мусагет!

               2-я  м у з аУныния уж нет в помине. Браво!

                 П о э тА что же на балу произошло?Ужели волшебство?

               1-я  м у з а                                     С живой картиной"Пигмалион и Галатея"?

                  П о э т                                                Да!Прекрасная, как статуя, стоялаОна, немая, словно неживая.Богов молил я, как Пигмалион,Колени преклонив пред красотою,Вдохнуть в сей мрамор душу всю мою,Забывшись вовсе, где я нахожусь.

                2-я  м у з аВсе отошли от вас и лицезрели,Как в галерее чудную картину.

                3-я  м у з аСвершилось несомненно превращенье.Ведь красота — лишь форма и закон,Душа — энергия ее, как Эрос.Вот красота осмыслилась любовью.

                1-я  м у з аПрекрасным там предстал и Мусагет.

                2-я  м у з аНо тут две старшие сестры вошлиВ картину. Молоды, красивы, ноНе рядом с младшей, бесподобной днесь.

                3-я  м у з аИ тут поднялся смех; мать обозлиласьИ увезла всех дочерей своих.

                  П о э тВиня во всем меня и вас, о, музы.Я постигал любовь и красоту.И вдруг померкло все вокруг, и шепотРазнесся, глупый и зловещий… ЯНе мог понять, что ж это приключилось?О, музы милые, иль волшебство?Но чудо налицо:  она мне пишет,Что любит, выйдет замуж за меняИ без приданого. Как мило, правда?

Стук в дверь. Музы исчезают.